Два года назад в Томском государственном университете систем управления и радиоэлектроники открылась Передовая инженерная школа, где готовят высококлассных специалистов для ракетно-космической отрасли, реализуют реальные продуктовые проекты, развивают инновационные образовательные технологии. А главное — воспитывают талантливых инженеров, которые готовы изменять мир, запускать новые космические аппараты, покорять космос и создавать новые технологии. О том, что собой представляет Передавая инженерная школа, какими проектами здесь занимаются и какие подходы в работе используют, побеседовали с Юлией Шульгиной, заместителем директора ПИШ ТУСУР.
— Юлия, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Какие направления курируете, чем занимаетесь?
Около 15 лет я занималась преподаванием — работала в области электроники. И на протяжении всего моего преподавательского пути у меня был один из важных интересов — поиск той точки, в которой у человека рождается мотивация, когда он понимает, что хочет стать разработчиком чего-то нового. Поиск ответа на этот вопрос мы начали с магистратуры, после опустились на уровень бакалавриата, сейчас перешли в активное взаимодействие со школьниками. Мне было важно, пообщавшись со школьниками, понять, насколько ребята замотивированы стать именно такими инженерами, которые меняют мир, изобретают что-то новое. И эта идея стала одной из ключевых в концепции Передовой инженерной школы ТУСУРа, которая распахнула свои двери в 2022 году. Так два года назад в университете появилось новое структурное подразделение. Тут мы ставим цели готовить по-настоящему выдающихся инженеров.
— Расскажите, пожалуйста, о ТУСУРе: каких специалистов готовите, кто ваши выпускники? Чем ваш вуз отличается от остальных?
Университет был открыт в 1962 году. Имеет два основных направления — IT и так называемое «железячное» — микроэлектроника и системы связи. В университете разворачивается своя учебная фабрика по микроэлектронике: он дооснащается до полного технологического цикла по производству микросхем. Есть большая амбиция стать значимой частью отрасли микроэлектроники не только нашей страны. И именно на микроэлектроэлектронику и сделан упор в Передовой школе.
Базой школы являются три факультета ТУСУРа: радиотехнический, радиоконструкторский и факультет электронной техники. Сейчас эти факультеты будут объединены в институт. И точкой усиления деятельности этих факультетов послужила магистратура ПИШ, в которой кардинально изменены программы подготовки.
— В каких отраслях задействованы выпускники ТУСУРа?
Это ракетно-космическая отрасль, оборонно-промышленный комплекс, беспилотники. Наши специалисты развивают системы связи нового поколения — и наземную, и космическую, 6G-технологии, занимаются СВЧ-электроникой.
— Давайте поговорим о ПИШ.
ПИШ — комбинация науки и образования. Одна из идей, которая положена в основу школы, — учить можно только тому, что умеем делать сами, знания не передаются вербально и с мелом у доски. Согласитесь, учиться кузнечному делу можно только в кузнице у кузнеца, а значит только в реальной деятельности. Потому мы сплетаем научную деятельность университета и образовательные направления, и основной фокус делаем на практической работе — проектной магистратуре. Кстати, в июне 2025 года состоится первый выпуск нашей школы.
— А что значит сплетение научной деятельности и образования?
Первое, что происходит со студентами в ПИШ, — это ассоциация с каким-либо проектом. И наша задача — помочь студентам с выбором проекта, которым они будут заниматься в течение двух лет, сформировать команду, правильно выстроить коммуникацию, чтобы они научились взаимодействовать и достигать поставленных целей.
— Как происходит выбор проекта?
Мы формируем пул проектов, и все они проходят обязательную экспертизу. Экспертная комиссия состоит из руководителей научных лабораторий университета, а также представителей промышленных предприятий-партнеров. Есть четкие критерии оценивания и жесткие требования к проектам. И прежде всего на них студенты должны чему-то научиться: мы оцениваем, какие роли предполагает проект, какие компетенции требуются для его реализации. Он должен быть амбициозным и в чем-то недосягаемым, чтобы у студентов была точка развития.
Также у нас разработан проектный интенсив, который проходит в формате проектно-аналитической сессии, где студенты пробуют себя в разных ролях и как эксперты участвуют в оценке проектов. Эта оценка влияет на результат и решение, финансировать ли его.
Студенты распределяются по проектам в условиях, приближенных к рынку труда: руководитель проводит собеседование, оценивает, насколько компетентен, амбициозен кандидат, и принимает на работу в команду.
Когда студент определился с проектом и своим запросом на проект, он формирует запрос на образование. В этой точке он понимает, какие знания и навыки ему понадобятся в течение ближайших двух лет, чтобы проект был реализован. Мы стараемся, чтобы студенты самостоятельно составляли свои учебные планы. И с точки зрения педагогического поиска я отмечаю интересный момент: студенты говорят о том, что их никогда не спрашивали, чему они хотят научиться, ведь программа в системе образования стандартизирована. В школе мы оцениваем школьника не по тому, что ему хорошо дается, а по тому, что плохо получается: развиваем не успешные стороны, а подтягиваем по предметам, по которым ученик отстает. И наша магистратура в системе осознанности играет свою роль и помогает студенту задуматься, чему он действительно хочет научиться. Мы это называем осознанный образовательный запрос. И тут же мы стараемся ответить на вопрос: зачем студенту учиться? А ведь эпоха, когда диплом о высшем образовании является признаком нормотипичности, заканчивается. В этой точке невозможно воспитать нового Илона Маска, который совершит революцию в какой-либо отрасли.
— То есть вы мотивируете студентов идти в профессию, в которой они видят себя в будущем?
Мотивация рождается в той точке, где человеку дают ответственность, дают выбор, где у него появляется амбиция что-то поменять, он встает в субъектную позицию. Чаще всего система образования воспитывает удобных, послушных, клиентоориентированных, хорошо исполняющих указания людей. Но это не про мотивацию и интерес, творческий и инженерный поиск новых решений.
— Откуда берутся проекты, которые реализуются в рамках магистратуры?
Есть три точки, в которых рождаются проекты. Первая — это проекты, которые инициированы промышленными партнерами ПИШ. Продуктовый результат этих проектов — люди, которые в дальнейшем придут работать на предприятие. Вторая — проекты, которые являются спин-оффами больших научных проектов ПИШ, они подразумевают продуктовый и коммерциализируемый результат (прикладные инженерные разработки, исследовательские разработки). Третья точка — инициативные проекты лабораторий университета для подготовки кадрового резерва университета. Так, в июне 2025 года будут завершены первые проекты, и как бонус студенты получат дипломы об окончании магистратуры.
— С какими предприятиями из аэрокосмической отрасли сотрудничаете?
Одно из основных предприятий — АО имени Решетнева, также АО «НПЦ Полюс» (г. Томск). Ведем переговоры с Бюро 1440. Основная тематика работы — вторичные источники питания для спутников, уход от кремниевой технологии, использование нитрита галия.
— По вашему опыту, современные студенты более замотивированы, чем раньше?
Да, поколение студентов поменялось, идеология поменялась. Ребята более свободны: когда у них возникает вопрос, зачем я здесь нахожусь, и они не находят ответа, они уходят туда, где этот ответ есть.
Стоит признать, что мы не умеем профориентировать школьников. В начале прошлого века профессиональная ориентация проходила нативно — профессия передавалась из поколения в поколение в семье. Когда родителей стали отправлять на заводы, дети перестали видеть, чем они занимаются и стали выбирать профессию по презентации, не понимая сути, не видя развития.
Я считаю, что профориентация имеет три точки опоры: понимание развития отрасли; возможность видеть представителей профессии, их деятельность и образ жизни; возможность попробовать себя в профессии, чтобы понять, хочется ли развиваться в этом направлении дальше.
И если говорить об инженерном направлении, то точка перезагрузки здесь — правильная профориентация и качественный отбор на входе. Отбирать тех, у кого есть амбиция и желание развиваться, развивать инженерное дело.
— На ваш взгляд, Илоном Маском нужно родиться или таких амбициозных и талантливых людей взращивают?
Наверное, и то, и другое. Я часто вижу, когда система образования убивает в человеке еще не рожденного Илона Маска. Природные данные — семья, окружение, подготовка, которая выстраивается в рамках основного образовательного процесса. Тяжело развить амбиции где-то в глухом селе, где нет достаточной технической базы, чтобы попробовать себя в роли инженера. Но я не говорю, что там нет Илонов Масков, просто им сложнее поверить в то, что они таковыми являются.