Как готовят востребованных специалистов, о конкуренции с Москвой, каким должен быть идеальный абитуриент, когда в наших городах взлетят аэромобили, в интервью нашему проекту рассказывает заведующий кафедрой летательных аппаратов Оренбургского государственного университета, доктор технических наук, профессор Алексей Дмитриевич Припадчев.
— Кем может работать выпускник вашей кафедры?
Кафедра летательных аппаратов реализует два направления подготовки. Это уровень бакалавриата и уровень магистратуры. И там, и там два направления. Первое — это авиастроение с профилем «Самолето- и вертолетостроение» и ракетные комплексы и космонавтика с профилем «ракетостроение». Мы занимаемся вопросами проектирования, конструирования, технологии.
У нас очень тесные контакты с производственными предприятиями, авиакомпаниями. Поэтому после окончания учебы наши выпускники работают и техниками, и представителями, также являются руководящими лицами на авиапредприятиях — ведущие конструкторы, технологи и так далее. На рынке труда они востребованы. Уже на протяжении нескольких лет идет «охота» работодателей. Нет ситуаций, когда учащиеся выпустились и не знают, куда пойти. В большинстве случаев даже на третьем курсе обучающиеся уже работают.
— Может ли ваша кафедра похвастаться чем-то, чего нет у других учебных заведений?
Когда юноша или девушка закончат университет в других городах… Они приедут в Оренбург работать? Никогда. Наоборот, все стремятся в Москву, в Питер или в центр. А производство-то где? У нас, на Урале! На сегодняшний момент мы на 85–90 % обеспечиваем наш регион специалистами. Уральский завод гражданской авиации, Государственное машиностроительное конструкторское бюро «Радуга», «Аэрофлот», авиакомпания «Россия». Мы готовим конструкторов, технологов, проектировщиков. Да, мы не так сильны, допустим, в сфере IT. Здесь со столичными выпускниками, конечно, не конкуренты. Но не одни же «айтишники» нужны, а нужны те люди, которые будут работать руками. На мой взгляд, больше всего востребован инженер-разработчик, который владеет различными навыками.
— Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать успешный студент?
Я хотел бы увидеть мыслящего человека, просто-напросто мыслящего. Чтобы был у него багаж знаний из школы. Не обязательно отличник. Достаточно среднестатистического хорошиста. Я почему-то к отличникам как-то отношусь скептически. Человек может выучить одно, а дальше забросить. А вот человек, который мог бы дальше развить и знал бы новые какие-то методы, осваивал бы методы проектирования, конструирования, мне бы больше всего импонировал.
То есть он понимает физику процесса, как все это происходит. Я считаю, что на этом мы делаем акцент. Именно на таком образовании, чтобы человек понимал, а не только знал. Как философы говорили: «Студент — не кувшин, куда надо сливать информацию, а факел, который надо зажечь». Он должен понимать всю сущность этого процесса. И в последнее время я таких людей наблюдаю. Уже лет 7–8 случайных юношей или девушек у нас нет.
— Поступая в университет, учащиеся заранее знают, на какое предприятие они пойдут, или им предоставляется свободный выбор после получения диплома?
У них целевого обучения не так много, два-три человека, в основном свободный выбор. Приезжают работодатели и приглашают. Предыдущее поколение рассказывает, где они работали, что лучше, что хуже. Поэтому «сарафанное радио» здесь здорово работает. Целевой договор зачастую немного пугает работодателей. «Мне сейчас нужен, да. На следующий год нужен. А что будет через четыре года? Будут заказы, не будут заказы? Будет ли рабочее место? Я этого не знаю». Это их настораживает.
— Какие самые интересные и актуальные научные работы вы ведете?
Сейчас мы занимаемся законцовками крыла, либо дополнительными аэродинамическими поверхностями. КБ имени Туполева нам дало внедрение по законцовкам, они очень заинтересовались. Мой аспирант несколько раз ездил туда. Чертежи, патенты им предоставил. С другой девушкой мы недавно разработали проекты фюзеляжа, некоторые моменты сухого отсека. Естественно, в последнее время начали заниматься беспилотной авиацией. Мы работаем в основном для нашего региона. У нас ветрено. Сейчас активно занимаемся беспилотными летательными аппаратами для ультрамалого внесения химических веществ. То есть не просто вылить какой-то ушат жидкости для удобрения либо для химической обработки, а непосредственно ультрамалообъемные, чтобы и расход этого вещества все-таки был минимальный, и пользу принесло.
— Что бы вы посоветовали молодым людям, которые хотят связать свою карьеру с авиацией или космонавтикой?
Во-первых, жить этой темой, заниматься в специализированных кружках, секциях. Сейчас очень хорошая федеральная программа — авиаклассы, дети с 6 по 11 класс начинают в эту тему вникать. Если это уже понравилось, значит, надо дальше продолжать. Если уж нет, тогда нужно быстренько менять, так сказать, свою ориентацию, с этого уходить.
— Какое будущее у сверхзвуковой авиации?
Здесь, прежде всего же, надо говорить про системный подход. А двигатели есть у нас такие? А виды новые топлива есть у нас для этого? Конечно, из Москвы во Владивосток лететь не за 13, а за 2–3 часа лететь очень здорово. Но одно дело — это планер, другое дело — это силовая установка. Конечно, это есть, и таких разработок много. В ближайшие десятилетия, прежде всего, нужен переход на новые виды топлива. За рубежом широко используется биотопливо. Мне кажется, это еще рановато для нас, но в ближайшие 10 лет криогенные топлива, газовые станут актуальными. Также ждем электросиловые установки. Цена билета складывается в большинстве случаев из цены на керосин, поэтому она упадет.
— Вы упоминали электросиловые установки. В ближайшие 10 лет мы увидим над нами аппараты eVTOL, которые в народе прозвали аэромобилями?
Однажды разговаривал с летчиком-космонавтом, не буду говорить фамилии его. Я его спросил: «А можем мы сейчас полететь на Марс?» Он говорит: «Мы полететь можем. Была бы политическая воля». В Советском Союзе широко применяли самолеты с вертикальным взлетом и посадкой. И довольно неплохо зарекомендовали себя самолеты палубные и непалубные. Но все разработки прекратились. А это же было перспективно. Материалы для этого есть, знания для этого есть. Ну, опять-таки возвращаюсь к тому, что нужны силовые установки. Плюс надо внести некоторые изменения в законодательство об авиации общего назначения, прописать, что возможно, на какие высоты возможно это летать, принять законы и органы, которые осуществляют контроль и в области создания, и эксплуатации.
— Как, на ваш взгляд, наше отечественное авиастроение справляется с вызовом импортозамещения последние годы?
Я считаю, что справляется. Довольно неплохо. Загружаются производства. Где-то идет реверс-инжиниринг, где-то создание новых технологий. Мы отстаем здорово по электронике. Хотя и тут я большой проблемы не вижу. В «железе» мы прекрасно все умеем делать. Развиваются малые предприятия. У нас в Оренбурге несколько таких. И довольно-таки неплохо они вписываются в общую динамику.
— Как скоро из России полетят космические туристы?
Ну а почему бы нет? Единственное, что необходимо — время на подготовку. Считаю, что это хорошее средство, стимулирование науки. Если клиенты есть, спрос есть. Но пока у наших частных компаний нет таких средств, площадок старта, центров обслуживания и так далее. Это дорогостоящее удовольствие. Плюс идет постоянная модернизация всех процессов. А вот государственные вполне справляются со всеми функциями. Я не думаю, что обязательно надо частной компании это делегировать. Будем следить за развитием событий.
Благодарим за помощь в организации интервью пресс-службу ОГУ.