«Плодородный котел, окруженный горами», — так метафорически описал Великие равнины первый губернатор Территории Колорадо Уильям Гилпин. Предгорное плато к востоку от Скалистых гор начали так называть в середине XIX века, когда туда потянулись первые американские поселенцы. Благоприятные условия для сельского хозяйства обещали фермерам огромную выгоду и безбедное существование поколениям их потомков. Как же получилось, что плодородный котел превратился в пыльный?
Живите кто хотите
Хотя первые люди поселились в степях Великих равнин примерно 12 тысяч лет назад, до XVII века эти пространства оставались малонаселенными. Индейские племена кочевали по ним, охотясь на стада бизонов и занимаясь разведением лошадей и коров, которых туда завезли испанцы. США обратили внимание на большое незанятое пространство после Луизианской покупки — сделки по приобретению Штатами французских владений в Северной Америке.
В середине XIX века через Великие равнины протянулись железные дороги, и белое население начало их осваивать, вытесняя индейские племена. Активнее всего процесс переселения пошел после принятия гомстед-акта: в 1862 году федеральный закон разрешил приобретать незанятые земли на западе США за небольшую плату. Основным занятием поселенцев вплоть до 1890-х годов было животноводство. Однако очень быстро миграция привела к перевыпасу, когда даже богатые травы Великих равнин уже не могли обеспечивать тучные стада достаточным количеством кормов. Не говоря уже о том, что скот вытаптывал растительность, которая не успевала восстановиться.
Поэтому вместо животноводства фермеры стали заниматься земледелием. Особенно активно площади пашней стали увеличиваться после Первой мировой войны, когда из-за фактически уничтоженного войной сельского хозяйства в Европе сильно выросли мировые цены на зерно. Это привело и к новой волне переселения на Великие равнины. Это была практически «зерновая лихорадка»: степи манили людей, которые бросали свои дома в городах и вместе с семьями переселялись на фермы, чья площадь к 1930-м составила 100 миллионов гектаров, удвоившись с начала века. Стоит ли говорить, что большинство из новых поселенцев мало понимали в сельском хозяйстве. Зато отлично понимали, что пшеница — это новое золото.
Нужно больше пахоты!
Итак, большинство людей, заселивших Великие равнины в 1920-е, не смыслили в сельском хозяйстве. Однако даже более опытные фермеры не слишком беспокоились о том, чтобы вести свое дело по науке. Для всех была очевидна простая прямая закономерность: во-первых, нужно сажать зерновые культуры, потому что они дорого стоят, во-вторых, чем больше полей, тем больше урожай, а значит, и прибыль.
Севооборот (это когда поле в течение нескольких сезонов по очереди засаживают разными культурами, чтобы избежать истощения почвы и распространения вредителей)? Не, не слышали. Эрозия (разрушение почвы водой и ветром)? Какое-то непонятное слово. Высадить деревья, чтобы защитить поля от ветров? Уменьшатся посевные площади, потеряем в деньгах!
Помимо непонимания того, как нужно вести сельское хозяйство, фермеры применяли и разрушительные практики. Например, после сбора урожая стерню просто выжигали, оставляя поле пустым на зиму. А зима — это время, когда на Великих равнинах дуют самые сильные ветры.
Кроме того, что фермеры сами губили землю, которая их кормила, природа тоже сыграла злую шутку. 1920-е годы были периодом благоприятной погоды, когда температура и количество осадков были оптимальными для сельского хозяйства. Но хорошие времена не длятся вечно, и природа сменила милость на гнев: в 1930-е Великие равнины накрыла засуха.
Конец прекрасной эпохи
В 1932 году на Великих равнинах зафиксировали 14 пыльных бурь, а в следующем году — уже 38. Эпицентром катастрофы стал запад Канзаса (привет, девочка Дороти и ее песик Тото), юг Колорадо, север Нью-Мексико, а также граничащие с ними районы Техаса и Оклахомы. В середине 1930-х пыльные бури стали особенно сильными: черные облака, поднятые с распаханной земли, не встречая препятствий неслись вплоть до побережья Атлантического океана. Зимой с 1934 на 1935 годы в Новой Англии (регион на самом северо-востоке США) выпадал красный от пыли снег. 14 апреля 1935 года вошло в историю как «черное воскресенье»: день превратился в ночь, ведь пыль закрыла солнце. Ветер унес с полей 300 миллионов тонн почвы за сутки.
К середине 1930-х около 80 % площади Великих равнин в той или иной степени подверглось эрозии. Пыльный котел ухудшил состояние американской экономики, и так подорванное Великой депрессией. Фермеры массово разорялись, оставались без крыши над головой и вынуждены были снова переселяться, как семья Джоудов из романа «Гроздья гнева» Стейнбека. Именно тогда жители Оклахомы получили презрительное прозвище оки — так жители Калифорнии стали называть разоренных беженцев от экологической катастрофы.
К 1940 году около 2,5 миллиона человек в США и Канаде покинули свои дома на Великих равнинах, 500 тысяч человек вовсе потеряли жилье. Одна буря могла уничтожить несколько сотен ферм. Суммарно фермеры теряли до 25 миллионов долларов в день (530 миллионов в современных ценах). Многие умерли от голода и пневмоний, вызванных вдыханием пыли.
После «черного воскресенья»
После разразившейся катастрофы правительство США основало Службу охраны почв (сейчас — Служба охраны природных ресурсов), которую возглавил Хью Беннетт, ранее служивший в Бюро почв США. Еще в 1920-е он предупреждал об опасности эрозии, но его сочли паникером.
В рамках «Нового курса» — комплекса мер, предпринятых администрацией Франклина Рузвельта для преодоления Великой депрессии — Конгресс принял Акт по сохранению почв. Законопроект рассматривали 15 апреля — на следующий день после «черного воскресенья». В какой-то момент присутствовавший на голосовании Беннетт предложил конгрессменам посмотреть в окно. Оказалось, что черная буря добралась до Вашингтона, и впечатленные катаклизмом парламентарии немедленно одобрили Акт.
Хью Беннетт совершил несколько экспедиций на Великие равнины. Он убедился, что фермеры из года в год выращивали одни и те же культуры, приносившие наибольшую прибыль, — а это истощало почву. Структура плодородного слоя разрушалась из-за распахивания тракторными плугами. Образовывались мелкие частички, которые легко уносились даже легким ветром. Курок спустила засуха: иссушенная почва стала простой добычей для ветра.
Служба охраны почв, возглавляемая Хью Беннеттом, ввела три основных метода защиты от эрозии. Главный из них — высадка защитных насаждений, так как растения — лучший способ борьбы с вертом. Они не только снижают его скорость, но и задерживают влагу зимой, не допуская пересыхания почвы. Также фермерам рекомендовали оставлять стерню, а не сжигать ее, чтобы не оставлять поле голым.
Второй эффективный метод — севооборот. Между основными культурами можно высаживать промежуточные: они не дают урожай, но не позволяют полю стоять голым. Наконец, не обошлось без технологического рывка. Фермер из Оклахомы Фред Хоэм изобрел чизельный плуг. У него нет отвала, поэтому такой плуг рыхлит почву, не разрушая ее поверхность. Впоследствии стало понятно, что распахивание степей вообще не обязательно. Семена можно сажать прямо в землю, и они все равно прорастут, а структура почвы останется нетронутой.
Служба Беннетта активно проводила разъяснительную работу среди фермеров, основала опытные станции, где демонстрировали достоинства новых методов земледелия. Тем, кто их внедрял, платили по доллару за акр пашни, на которой использовали защитные меры. Программа дала результат: в 1940-х урожаи на Великих равнинах вернулись к показателям до Пыльного котла. Сельское хозяйство остается основной составляющей экономики этого региона.